Дурака учить - что мертвого лечить
Прокрутите перед мысленным взором вчерашнее утро, припоминая каждую мелочь. Теперь сегодняшнее. А теперь найдите десять отличий. Улавливаете? Откуда в рутине взяться радости?.. Привносите в свою жизнь, в каждое действие что-нибудь новое, экспериментируйте: вы когда-нибудь завтракали обнаженным? пели хором со своим ребенком? летали на дельтаплане? Хватит ныть! Берите свою жизнь в свои руки!
Так и слышу: «Чтобы завтракать нагишом, это ж надо сначала разде-е-е-ться...» Или вот еще: «Чтобы петь хором, надо сначала приду-у-умать, что петь...» Лень-матушка - вот как это называется!
Лень - это стремление к покою. Покой стремится к своему абсолюту - вечному покою. Лень это смерть в миниатюре.
Один из способов обмануть лень - действовать в любой обстановке, используя для этого любую возможность. Конечно, лень начнет активное наступление по всем фронтам. Ведь ваша победа для нее означает гибель. Вот здесь-то и начинается полезная тренировка- через все «не могу» и «не хочу». Ежедневная малюсенькая победа над ленью тренирует волю. Ежедневная микроскопическая уступка лени развивает ее. Третьего не дано!
Выбирайте одну сторону: или скатываться, или выкарабкиваться из этого болота.
Конечно, если вам хорошо в болоте, то вы можете там так спокойненько и пребывать. Тепло, сыро и, главное, много товарищей. «Ква-ква, у вас что болит?
Ква-ква, и у меня оно же... Ква-ква, и как вы лечитесь? Ах, как интересно... Бре-ке-ке-кекс!» И это вы называете «радостью человеческого общения»?!
- О-xo-xo-xo-xo! Ревматизм окаянный. Видно, с ним в могилу идти. Я человек пожилой, сколько годков, сам не помню. Одно знаю, болезнь моя приставучая. Ко мне пристала, значит, с ней век вековать. Пока уж... ну, сами знаете. Есть у меня и радость одна. Вечерком соберемся на скамеечке во дворе. Ну, все мы. Да, кто там? Колька хромой, Петя с собакой со своей да я выйду. Начнем лясы точить. Так я ж все про него и говорю. А что? Они-то поют о своем, а я все про свой ревматизм. 0-хо-хо-хо! Ну, живу-то с ним долгонько. А о чем еще говорить-то нам, старикам? Он у меня такой. Слышишь, как я скажу, с хитрецой.
Сегодня так кольнет, что все, думаю, пришел и мой черед. А завтра - ничего. Отпустит и даже как-то, ну как вроде бы и нет его. И мне даже страшно делается. Ну, в шутку. Представлю, здоровый я. У ребят-то моих ведь свои болячки. Да я тебе говорил, у Кольки да у Петьки, у того, что с собакой. Это о чем же я балякать-то с ними буду? Это же с какими глазами они на меня посмотрят-то! Непорядок. Как-то даже нечестно. Слышишь? Так я чего думаю? Это даже хорошо, что у меня этот ревматизм. Надо же о чем-то во дворе, ну когда мы собираемся, разговоры разговаривать.
-
Я вас здесь часто вижу. Вы на физиотерапию? И я. У меня артрит. А у вас?
-
У меня очень тяжелая форма бронхита, вы знаете. Я, конечно, не хочу вас обижать, но, честно говоря, ваш артрит ни в какое сравнение с моим бронхитом не идет. Да-да-да. Ну, что вы. Да я и сам удивляюсь. Мне даже кажется, что у меня какая-то особая форма. Вот и врачиха все повторяет: «Вы покашляйте, чтобы я поняла». Ой, а чего она понять-то может! Молоденькая совсем, право слово, наверное, только из института. Сама ничего не понимает, только угробит меня своими рецептами. Ну, прощайте, рад был познакомиться. Еще увидимся. Я ведь сюда часто буду ходить. Да.
-
О-ля-ля! Лежим в постельке? Плохо нам опять, не можется нам... И не спится, и не сидится, и не стоится у окна! И дышим мы забавно: «ж-ж-ж», «з-з-з».
Может, жука проглотил? Ах, в бронхах... Да я и без тебя знаю, где. Это же я З-е, а не ты. Где при бронхите жужжать должно? В груди или в обоих ухах? Я не Карлсон, ты - не фрекен Бок...
Не кашляй так, не надрывай мне сердце.
Слушай, солнышко, а где ты меня подцепил? После тифа? Туберкулеза? Или, может быть, нюхнул чего на поле брани? Нет? Ну, милый, значит, пил-курил.
